ГАЛИКЕЕВ СИРАЗЕТДИН ИСЛАМЕТДИНОВИЧ

...из уточняющего донесения военкомата :-

Номер записи 61384818
Фамилия Галикеев
Имя Серазетдин
Отчество Исламутдинович
Дата рождения __.__.1901
Дата и место призыва 01.09.1941 Чишминский РВК, Башкирская АССР, Чишминский р-н
Воинское звание рядовой
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия __.08.1943
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977520
Номер дела источника информации 449

http://obd-memorial.ru/Image2/imagelink?path=4733f136-4ecd-4475-a301-4cb...

...в донесении под № 208

Последнее письмо получено 01 июня 1943 года...

Скажите...что означает запись в карточке :- госпиталь: 361 ???

Может проверить вот этого бойца:

Номер записи 84306637
Фамилия Галикеев
Имя С.
Дата пленения __.__.1941
Лагерь лагерь Рославль
Судьба попал в плен
Название источника информации РГВА
Номер фонда источника информации 1509
Номер описи источника информации 1
Номер дела источника информации 3

http://obd-memorial.ru/Image2/filterimage?path=Z/014/1509-1-003/00000034...

Справочник дислокации госпиталей РККА в 1941-1945 годах.

Номер лечебного учреждения: 361

Тип лечебного учреждения: Военный госпиталь
Место дислокации: Казань
Район дислокации: Татарская АССР
Лечебное учреждение находилось в этом районе с 22.06.1941 по 01.05.1946

Информация от пользователя - taiger2000( Юлия)

Номер записи 82105741
Фамилия Галикеев
Имя Серазетдин
Дата рождения __.__.1901
Дата и место призыва 28 ОБВ
Воинское звание рядовой
Название ВПП Казанский ВПП
Дата убытия 23.02.1942
Куда убыл (название) 24 сд
Куда убыл (адрес) Донбасская ж/д, ст. Чернянка
Номер команды 141
Номер фонда источника информации Казанский ВПП
Номер описи источника информации 696575
Номер дела источника информации 30

http://obd-memorial.ru/Image2/imagelink?path=44c13c95-96da-45ec-929d-6fd...

...в документе под № 177

Здравствуйте.Посмотрела несколько бойцов также убывших вместе с Галикеевым. Несмотря на то,что местом убытия указана 24 сд, некоторые бойцы погибли или пропали без вести в составе 88 Гв.сд.
Вот этот боец тоже убыл на ст.Чернянка.
http://www.kremnik.ru/node/238350
Вообще на ст.Чернянка Курской области распологался 176 армейский зап.стр.полк.Я в инете рассказ одного солдата нашла,довольно таки интересно.

В декабре, после того как меня выписали из больницы в Миллерово, меня направили на призывной пункт. Там сформировали команду где-то из пяти человек, назначили старшего, дали ему документы и направили нас в Лиски. Там сделали пересадку, поехали на запад – на Валуйки, оттуда по Донбасской дороге на станцию Чернянка (в большой районный центр Курской области, там был запасной полк).
В запасном полку проходило обучения, создавались формирования. Жили по хатам. Мы у одной хозяйки ночевали трое сразу. Спали на земляном полу, устланном соломой, не раздеваясь. Только сапоги снимали, а портянки оставляли, чтобы ноги не замёрзли. Утром она солому выкидывала в топку.
Питались так. На окраине села Чернянка кухня была. Там две полевые кухни под навесом, с боков ничего не было. Давали, в основном, хлёбово (щи и т.п.) – утром и вечером. Хлёбово наливали в большую шайку, как в бане, на четверых. И мы прямо на снегу сидели и ели ложками.
В запасном полку обмундирования сразу не давали. Мы туда попали в форме, а почти все остальные (призывники – мужики, лет по сорок) были в штатском. И вот, на обеде я попал в компанию с такими мужиками. И я достаю из-за голенища сапога ложку, а в армии закон такой – любой фронтовик скажет – «винтовку потеряй, а ложку терять нельзя». Ложка была первым орудием, и носили все её в голенище, а кто был в обмотках – за обмоткой. Ложку потерять – это был «грех» великий. И вот, вынимаю я свою алюминиевую ложку, а эти мужики, которым по сорок, достают ложки деревянные, каждая, как моих четыре. И давай есть, усмехаясь. Я думаю «так дело не пойдёт».
Прихожу к хозяйке, расспрашиваю её, она говорит – «вот там, через два дома, на той стороне, там мужичишка, он делает ложки, прищепки и всё такое». А я не курил, и у меня был запас махорки – я его держал, чтобы обменять на что-то. Я беру три пачки махорки, иду к этому мужичишке. Он немного подслеповатый, ему лет сорок где-то. Я ему говорю «сделай мне ложку». И он мне начал из липы вырезать ложку. На следующий раз я с теми же мужиками прихожу есть, нам дают шайку. И я достаю свою ложку, а она у меня больше, чем у них у всех. У них глаза на лоб. О, господи, такие детали помню.

Потом одели этих мужиков, обмундирование новое им выдали. Между прочим, это надо помнить, нашу армию кормили хреново – чуть ли не впроголодь, а одевали прилично всю войну. Нательное бельё бязевое, тёплое бельё байковое, брюки и гимнастёрка х/б, ватные брюки, ватная телогрейка, обувь – сапоги (но их мало было) или ботинки с обмотками, на голову – ушанка и подшлемник из шерсти (под каску) и рукавицы двухпалые байковые, шинель ещё. Одеты мы прилично были. Это не немцы.
Так вот одели новобранцев, сформировали маршевую роту. Это был уже январь 1942 года. И мы от Чернянки пешком по степи, а там опять метель, пришли в город Короча (тогда был в Курской области), в 50 км от Чернянки, и ночью там остановились. Остановились по избам, я определился к старичку одному на постой. С дровами у селян было плохо, полы были земляные, и они на зиму горницу не топили, кухню, другие какие-то комнаты топили. Вот он меня на кухню отвёл, там стол, лавочка, телёнок привязан (чтобы не замёрз), вонища. И мне захотелось картошки. Я достаю рубаху, думаю «зачем она мне, от неё вши только», говорю «дед, вот тебе рубашка новая, сделай мне картошки, пожарь, если сало есть». Он мне картошки сделал, ещё еды какой-то, потом достаёт полбутылки самогона, она у него не пробкой, а кочерыжкой кукурузной была заткнута. Мы с ним выпили, я картошки поел.
Спал, сняв только сапоги. А сапоги у меня сохранились ещё с пограничной службы. Мы когда со Львова уходили, я в управление иду – двор пустой, никого нет, и посредине гора, машины четыре, сапог – новых. Там я сапоги хорошие себе выбрал.
Ночью сплю я у этого мужика, меня за ногу кто-то дёргает. Я – «дед, что такое?!». Мы посмотрели… Поскольку у меня портянки были не первой свежести, телёнок половину портянки затянул и меня дёргал. Портянку еле вернули.
Вошли в город – 50 км до фронта. Ночевали в большом сарае с сеном, там запретили курить. Переночевали и пешком на следующий день пошли под Прохоровку, где потом легендарные бои были. А там немцы зимой остановились по линии Курской дороги, пережидали. Наши войска тоже пережидали. Не дойдя до Прохоровки километров 10 был штаб 293-й дивизии. В штабе нам дали оружие – «винторезы» (винтовки), и нас, приблизительно около взвода, сразу отправили в полк и на передовую.
Картина такая. Шоссе идёт на Прохоровку, налево дорога длиной в километр примерно, там хуторок (домов 10 или 12), там было передовое боевое охранение, там окопы впереди. И нас туда. А через два километра были уже немцы. Как определили расстояние до немцев – днём они доставали до нас из миномётов. А поле между нами было заминировано – и с немецкой стороны, и с нашей, так что никто никуда не совался.
У соседей наших такое было. Привезли батальон из Сибири и послали их на разведку боем сдуру. Ничего не сделали, только подожгли пакгауз у немцев, а половина батальона там и осталась. Потом там какие-то мужики лазили за их полушубками.
В деревушке, где мы стояли, жителей не было, одна только женщина осталась. У неё дом был хороший, два сына – одному 17, а другому 12-13 лет было. Старший сын хромоногий. Эвакуироваться она не стала. В крайних домах полы были разобраны, мы их углубили, набросали соломы, прорубили бойницы. Делать нечего было, лежали весь день у бойниц с ручным пулемётом. Есть привозили только вечером на повозке. Вот перемёрзли мы там, тяжело было.